•  Переделкино  •

Сюжет для размышлений
Повесть

Глава 4.   Дачники
I. Художник

   Родители Славика продолжали застолье вдвоём, а Вика, беспечно оставив сумку с вещами, спустилась во двор, взяв с собой блокнот, ручку и карандаш. Скоро она перезнакомилась с многочисленными обитателями дачи, которые давно изнывали от любопытства, следя из окон за высокой статной барышней в длинном льняном вышитом сарафане, с шапкой густых, модных теперь, чёрных волос, - цвет, в который перекрасились многие артистки и телеведущие. Рядом с лестницей, по которой сбежала Вика, в общей сумрачной прихожей, зияло за распахнутой дверью жильё ближайших соседей. В тёмной комнатке, с носовой платок, с вечно включённым телевизором, ютилась семья художника. На стук каблучков Вики вышел высокий длинноволосый бородач лет сорока пяти. Представился:
   - Скульптор Юрий Степанович. Супруга Варвара, домохозяйка и сын Пётр - ученик музыкальной школы, шести лет отроду. Прошу любить и жаловать! Приглашаем на кофей с фирменным тульским пряником!
   - Да, да! Я не возражаю, - вмешался тотчас появившийся Славик, - это моя давняя знакомая по даче, Виктория, художник и журналистка. Москвичка!
   Супруги тотчас увели к себе Вику, которая узнала коллегу по СХ:
   - Живо ли ныне изобразительное искусство, или приказало долго жить?
  - Мы были на Республиканской молодёжной выставке. Много прекрасных работ студентов художественных вузов! Сердце радуется!
   - Ма - ам! Я пойду гулять? - захныкал Петя.
   - Иди, - отмахнулась Варя.
  - Молодцы ребята! Прекрасно работают! Несколько человек из них стали членами Академии Художеств! Но возглавляет оную - Церетели! А?
   - Государственные галереи "Ковчег" и "На Солянке" устраивают похвальные акции возвращения зрителям работ забытых художников! Это достойно высших похвал. Патриотично! Рекомендую посещать!
   - Стало быть, искусство в России живо! Оно, как и прежде, заметно оплодотворяет мировую культуру! Браво!
   - А как вы относитесь к ажиотажу вокруг "Чёрного квадрата" Малевича, купленного меценатом-олигархом за миллион долларов?
   - Как ребёнок к "новому платью короля". Прошу прощенья, но там нет никакого искусства. Это эпатаж! В своё время он всласть поглумился над одураченными обывателями, а перед смертью весьма сожалел об этом!
   Варвара не уставала подавать свежий кофе и угощения. В прошлом - манекенщица, с изящной фигурой и мраморным телом, не слишком обременённая интеллектом, став женой скульптора, она со временем превратилась в громоздкую дебелую матрону и дефилировала в платье вульгарной расцветки. Была Варвара вызывающе нехороша собой, но гостеприимна и доброжелательна. Химическая блондинка, с короткой стрижкой темных у корней волос, с куцыми светлыми ресницами вокруг карих весёлых глаз на заплывшем лице, она была хозяйственна и смешлива, и из комнаты то и дело раздавался её громкий детский смех.
   - Каково теперь фактическое состояние искусства? Увы! Свобода творчества обернулась засильем низкопробных поделок и откровенным кичем! Наступила эра дилетантов, мещан и пошляков! – заволновался он. - Прошу прощенья, но стыдно и неприятно ходить подчас по залам галерей, даже Центрального Дома Художников! Их заполнили поделки бездарных самодеятельных художников, эпатирующих зрителей грубой сексуальностью и полным отсутствием школы, культуры и вкуса!
   - Извините, но на "АРТ-салоне" был вопиющий факт глумления, - где стену "украшали" бесстыдно обнажённые: Лев Толстой, Пушкин, Достоевский, Гоголь, Маяковский и другие корифеи! Рядом располагались столики буфета, сидя за которыми, можно было лицезреть на уровне глаз гениталии великих! Завершалось всё композицией совокупляющейся юной обнажённой пары! Пора писать: "Вход на выставку детям запрещён!"
   - Зато даже малыши теперь знают, как выглядят гениталии великих,- заключила сквозь смех Варвара, - и о возможностях их применения, что детей не приносят аисты, и их не находят в капусте!
   - Ещё демонстрировались красные кружевные мужские трусы, авторские расписные презервативы - как достижения Современного искусства! Что скажете по этому поводу?
   - Право, ничего удивительного или особенного для них.
   - Всё это откровенный бизнес. Таков спрос люмпенов, надо полагать, - отрезал он.
  Воспользовавшись шумным возвращением Пети, Вика деликатно переключила разговор на выставку в Музее Коллекций:
   - Извините за патетику, но я в восторге от выставки акварелей Артура Фонвизина! Это блистательная вершина акварели! Сюда бы акварелиста Андрияки, фаворита мэра Москвы Лужкова, для наглядного примера, - как нужно работать в акварели, заодно, чтобы оградить наивного доверчивого обывателя от "шедевров" оного впредь, - и, попросив уменьшить звук телевизора, взволнованно продолжила. - Я застала времена гонений на художников и запрета выезда заграницу. Их бросали в каталажки и психушки, лишали гражданства, и изгоняли из страны! Я была знакома кое с кем из группы поэтов "СМОГ".
   - Да, я в курсе. Тоже был с ними знаком. Самого талантливого из них - Леонида Губанова затравили органы КГБ. Он умер в 37 лет. Через 20 лет после его смерти, с помощью родных, издана первая достойная книга его стихов.

   - Я высоко ценю Свободу в искусстве! Ельцин открыл свободный выезд за границу, телеканал "Культура", возможность иметь личное дело, пользоваться валютой, отменил цензуру! В продаже любые книги. Он первый из руководителей России посетил Эрмитаж! Там никогда не бывали ни Ленин, ни Сталин, ни все остальные правители! Это говорит о многом! Но всё могло вернуться! Россия стояла на грани голода и гражданской войны! Пустые прилавки, продукты лишь по карточке москвича и по талонам! Тогда от катастрофы спасал Россию Егор Гайдар. Такую же роль сыграл Чубайс, когда в казне не осталось денег, и России грозил крах. Не платили зарплаты и пенсии, предприятия разваливались, безработица, забастовки, пустые прилавки! И он вывел страну из кризиса! За это народ до сих пор платит ему ненавистью и травлей! В 1996 на пороге Кремля стояли коммунисты! С больным сердцем Борис Николаевич участвовал в выборах и победил! Он искал и нашёл достойного приемника и передал власть в молодые сильные руки Путина!
   - Ельцин, став главой России феноменально здоровым, красивым и всенародно любимым, оставил свой пост через ВОСЕМЬ ЛЕТ совершенно больным, и с отрицательным рейтингом!
   - Это естественно и объяснимо вполне! Ведь на Руси принято топтать и унижать кумиров - как теперь Ельцина, Гайдара, Чубайса! Кто вспоминает сейчас роль демократов - Сахарова, Станкевича, Гавриила Попова? А как затравили до смерти Собчака? Ельцина не пародирует и не поносит до сих пор только ленивый!
   - То ли дело Нобелевский лауреат Мира Горбачёв – ввёл сухой закон, РАЗВАЛИЛ ВЕЛИКУЮ СТРАНУ, и свежий, как огурчик, шастает по заграницам, снимается в рекламах, пишет книги, имеет свой Фонд. А они ведь одногодки!
   - Кстати, в ЦДХ - ярый патологический коммунист Алексей Булдаков глумился в своих работах над Ельциным, его правительством и депутатами, исключая коммунистов! Его мерзких картин на эту тему было несколько! Одна из них особенно возмутительна! На огромном полотне были изображены голые Черномырдин и всё его правительство, депутаты-демократы и голый писающий Ельцин, с лицом спившегося алкоголика! Перед ним на коленях стояла нагая корреспондентка и записывала на магнитофон журчание его мочи!
   - Да, да! Именно поэтому я оббегала множество должностных лиц мэрии, министерства Культуры, с требованием убрать этот пасквиль, оскорбляющий правительство и избирателей! Но! Мне отвечали всюду: "Раз художник заплатил деньги за аренду, то может выставлять всё что захочет! У нас Свобода!" Ни цензуры, ни прокуратуры, ни морали!
   - То же в литературе: заплати и печатай любую муть!
   - Но это обратная сторона Свободы. Народ травят "шедеврами" Марининой, Донцовой и Улицкой, интеллигенцию - Акуниным, Пелевиным, Сорокиным.
   - В газете Московских Писателей, где процветают русофобия и махровый антисемитизм, поносили Кожинова - "еврея, восхвалявшего лишь писателей-евреев!" Чудовищно и бесчеловечно, что их появление приурочено в газете СП к годовщине смерти критика Вадима Кожинова в двух номерах газеты!
   - В результате, мы видим растление нравов, культуры, нарождение дебилов и националистов агрессивного "быдл-класса ! "
   - Работы Шилова, Глазунова, Церетели, Никоса Сафронова - это авторы того же ряда, "МАССОВОГО искусства".
   - Невыносимо видеть, сколько бездарной скульптуры появилось за последнее десятилетие! Карикатура на Петра Великого, что возвышается над храмом Христа-Спасителя; миниатюрного Пушкина с Натали под громоздким сооружением непристойной формы у Никитских ворот; а Есенину - уникальному трагическому поэту, уничтоженному органами НКВД, скульптура на Тверском бульваре в виде салонного вальяжного денди! А всеобщему кумиру Высоцкому - несоразмерно мелкая и жалкая скульптура на Страстном бульваре, а рядом с его могилой на Ваганьковском - могила воровского авторитета Квантришвили!
   Скульптор незаметно бросал восхищённый взгляд на Вику, представляя её одухотворённый образ прекрасной моделью для новой работы.
   Виктория заметила, что перед окном многозначительно замаячил Славик, что означало, что пора идти дальше. Посему ей пришлось покинуть коллегу, несмотря на уговоры остаться и просьбу отведать домашней медовухи. При прощании Вика и Юрий Степанович обменялись координатами. Он произвёл на Викторию приятное впечатление, так как был по-мужски красив, галантен и речист и напоследок безапелляционно приглашал Викторию:
   - Жду вас в мастерской. Прошу без церемоний в любое время. Надеюсь знать ваше мнение о работах. Ещё меня интересуют советы и рекомендации графика, так как графики - это крепкие рисовальщики.
   Визитка скульптора сохранилась у Виктории до сих пор…
 

II. Терапевты

   Вику давно ждал у входа Славик, чтобы продолжить знакомить с дачниками. Благополучно расставшись с участковым, он сменил праздничный наряд на коричневый вельветовый костюм с жёлтой шёлковой рубашкой, который придавал ему уютный домашний вид. Проходя мимо следующего окна, Вика приветливо раскланялась с пожилыми дачниками-супругами, глядевшими оттуда во все глаза:
   - Добрый вечер! Всех вам благ и доброго здоровья.
   - Здравствуйте! Ждём! Просим! Заходите! Хоть на пару минут! Не обижайте ветеранов! У нас нет ни радио, ни телевизора, ни газет.

   - Анна Григорьевна и Юлий Земыч! Терапевты! Искренне вам рады!
   - Взаимно! Меня зовут Виктория! Я художник-график и журналист!
   Супруги истосковались по общению и жаждали последних новостей. Славик представил Вику так же, как родителям и поспешно удалился.
   Виктория решительно избегала разговоров о болезнях, полагая, что это непристойно и безнравственно, посему интимное дело каждого. В обществе врачей тем паче. Они вскоре сами вполне оценили деликатность и воспитанность гостьи, и приняли её с восторгом, как родную душу.
   Анна Григорьевна - высокая грузная седая дама в очках, с мужской стрижкой, внушительным бюстом, подпиравшим подбородок, и неожиданно в нежно-розовом крепдешиновом платье. Юлий Земыч, напротив, худосочный, юркий, улыбчивый человек, с густой шапкой седых волос, в льняном костюме, при строгом галстуке. Они работали участковыми врачами в одной поликлинике, по распределению, после окончания института 40 лет тому назад.
   За столом супруги с оптимизмом говорили о новой жизни, о молодых политиках, и с восторгом о программе Явлинского, в партии которого "Яблоко" состояли, как многие малоимущие интеллигенты.
   Не имевшие детей, они на пенсии пристрастились к театрам, и особо привечали "Вахтангова" и любимовскую "Таганку", столь различные, - авангардную Таганку и традиционный, одновременно остро-современный, театр Вахтангова. Им нравились те же спектакли. Вика по несколько раз смотрела "Посвящение Еве" с Лановым, "За двумя зайцами" и "Дядюшкин сон" с молодой звездой Ароновой, отмеченной высокой наградой за роль Екатерины Великой в "Царской охоте". Вика восхищалась режиссурой "Ревизора" с Маковецким в роли городничего.
   В небольшом зале Таганки, который остался в распоряжении Любимова после экспроприации всей новой части театра его учеником Губенко, зрители продолжают набиваются до отказа на спектакли мастера, упорно избегая соседнюю Таганку - Губенко! Наши театралы, лакомясь блинами со сметаной и вареньем, не обошли вниманием и "Сатирикон" Райкина-сына:
   - Молодец, Константин! На нём явно "не отдыхает природа". Великолепен спектакль "Контрабас", где он играет единственного героя и держит в неизменном напряжении зал один ТРИ ЧАСА!
   - Я согласна! Рекомендую посмотреть спектакль "Петербург" в малом зале театра Гоголя. Право! Не пожалеете! Впечатление незабываемое! Это по одноимённому роману Андрея Белого.
   На этом второй визит, к радости Славика, был окончен, а все блины благополучно съедены.
 

III. Дрессировщица

   Следующий визит Вики был посвящён роскошной светской даме неопределённого возраста Светлане Леопольдовне, которая занимала террасу, завешанную тяжёлыми жёлтыми гардинами.
   В помещении стоял лёгкий запах французских духов. На тумбочках важно обреталось несколько горшков экзотических цветов, видимо, привезённых из дома. На стене громоздилась невзрачная картина в старинной резной раме, местного художника, с незамысловатым изображением зимнего пейзажа. Под ней чернело фортепьяно, на котором имелись две оригинальные цветочные вазочки с кистями, наподобие букетов. Сумрачные зимние этюды были развешаны всюду. На полке теснились томики стихов. Вика отметила наличие Лорки и Саади.
   Рядом раскинулся этюдник с незаконченным пейзажем. Повсюду пылились кисти, тюбики красок и рулоны грунтованного холста. У стены притулились несколько вместительных папок для набросков. С противоположной стороны громоздился старинный внушительный стол, на котором красовался букет дорогих голландских тюльпанов, фрукты, вино в хрустальном кувшине. Стол окружали подобные стулья, с высокими спинками. В углу ютилось соломенное кресло с множеством вышитых подушечек, в которое хозяйка усадила Вику.
   - Прошу без церемоний угощаться со стола фруктами и орешками. Какое вино предпочитаете - красное? белое? сухое? сладкое?
   Вика смущенно ответила:
   - Прошу прощения, к сожалению, не употребляю никаких напитков, даже дамского шампанского!
   Хозяйка отнеслась к этому с пониманием.
   Светлана Леопольдовна, родившаяся в семье дрессировщиков, с которыми прошло на колёсах её детство, стала дрессировщицей слонов, блистательной дивой на манеже и сумела сделать головокружительную партию, выйдя замуж за известного журналиста-международника. Детей не случилось. Роскошные апартаменты заполнялись иностранными визитёрами, богемной элитой.
   Холённая, ухоженная, она выглядела прекрасно. Было ей то ли 25 лет, то ли 30, то ли все 40, - трудно было определить. Дивная изысканная дама была всё ещё хороша: высокая шея, тонкая талия и стройные ноги, огромные вальяжные глаза с поволокой, как бы смотревшие сквозь тебя, производили загадочное впечатление. Дополняли живописную картину полуодетой дивы, возлежащей на диване в окружении пяти кошек, в атласном ультрамариновом халате, расшитом цветами, распущенные по плечам волны густых рыжих кудрей и прекрасные руки с длинными перламутровыми ногтями. Кожа лица - беломраморная, как обычно бывает у рыжеволосых. Поездки по заграницам, встречи с послами, знаменитые курорты были достойным продолжением её светской жизни, не обременённой бытом, коим занималась исключительно прислуга.
   Два года тому назад муж скоропостижно скончался от инфаркта. Никто из мужчин даже отдалённо не соответствовал ему и посему не интересовал Светлану Леопольдовну вовсе. Она превратилась в активную феминистку. Не имевшая никакой профессии, она, по ходатайству сотрудников покойного мужа, стала получать приличную пенсию на потерю кормильца.
   Всё это она рассказала Вике, возлегая на диване, потягивая вино, и покуривая из мундштука ароматную сигарету. Речь её походила на исповедь, на грани душевного стриптиза, с обескураживающей откровенностью.
   "Возможно, это некая рождественская сказка, или потребность высказаться постороннему? Либо тоска одиночества?" - с искренним изумлением решала Вика.
   Дама с наслаждением вспоминала, смакуя подробности, страстных любовников и любовниц. С одной из них, прекрасной гимнасткой цирка, у неё продолжались интимные отношения. Возлюбленная посещала её нередко на даче. Вика с удивлением воспринимала происходящее, понимая, что перед ней разыгрывается некий соблазнительный спектакль скучающей светской дивы.
"То ли это делается с целью сексуального возбуждения гостьи? То бишь, некий эксперимент, наподобие рассматривания порнографических снимков? То ли демонстрация достоинств? То ли просто развлечение от скуки?" - напряженно решала кроссворд Вика.
   Рассказ лениво переключился на лежащих у ног хозяйки стареющих кошек. Расслабленным голосом она жаловалась:
   - Трудно прокормить эту ораву кошек, которые едят только рыбу, но я ни за что не расстанусь с ними, если даже буду голодать, потому что они мне как дети и напоминают родной цирк. – Затем, понизив голос, ласково продолжила:
   - Я могу угадывать прошлое и будущее. Это помогает мне жить и понимать людей! Вы верите в предсказания и чудеса? - закончила она таинственно.
   - Нет. Нисколько! Увы! В институте мы основательно изучали научный атеизм, ещё раньше, в школе, -  процесс образования Земли и всего живого на ней.
   Обволакивая и гипнотизируя взглядом Вику, она продолжала:
   - Вы поэт и прекрасный художник! Сирота, с личной трагедией. Одинока. Значит, имеет место быть всё необходимое для занятия творчеством? Простите! Пожалуйста, прочтите своё любое стихотворение! Я хочу знать о вас как можно больше! Вы прекрасны, без лести! Поверьте! Но тяжела доля всех красивых и талантливых. Они - достояние общества и не принадлежат себе! Жизнь их зачастую тяжела и трагична!
   Вика на всё лишь молча кивала головой. Она давно пришла к такому же выводу, и, не заставляя себя упрашивать, выполнила просьбу женщины, познавшей философскую суть служения красотой на нелёгком жизненном опыте. Вика прочла свою исповедь...

   - Все эти художественные принадлежности остались от покойного художника, который обычно снимал на зиму террасу под мастерскую. Надеюсь, вы не откажетесь порисовать меня? - призывно журчала Светлана Леопольдовна.
   Виктория, с первой минуты встречи подумавшая о ней, как о прекрасной модели, с удовольствием сделала несколько великолепных набросков на серой бумаге пастелью. Получилось свежо, и в характере. Рисуя, она пристально вглядывалась в Светлану Леопольдовну распахнутыми жгучими глазами, под длинными вскинутыми бровями, как бы обволакивая её горячим взглядом, вызывая в ней волнение и озноб.
   Вика сразу произвела неизгладимое впечатление на Светлану Леопольдовну, и она всячески добивалась ответного впечатления, то случайно обнажая холённое тренированное тело, то невзначай касаясь рук и волос Вики, то умоляла остаться подольше, либо немного выпить вина, а прощаясь, прижалась к ней трепетным телом:
   - Куда же вы пойдёте одна, на ночь глядя? Оставайтесь! Вы прекрасны! Красивым в жизни трудно и опасно. Их окружает зависть, ненависть, на неё смотрят исключительно как на изысканный предмет потребления. Я вам погадаю, - и тут же раскинула карты, не дожидаясь согласия Вики. - На пороге вас ждёт смертельная опасность! Останьтесь у меня! Сделаете мне подарок и спасёте себя! Милая, вы очень пожалеете, если не останетесь! Завтра вас отвезут на машине до дома. Я вам обещаю!
   Вика не верила ни гаданиям, ни в Бога, ни в чёрта, ни в ад, ни в рай, ни в некую таинственную субстанцию, называемую душой. Впервые столкнувшись с чувственной лесбиянкой, она лишь смущённо хлопала длиннющими ресницами, и, подписав по её просьбе на память рисунок и стихотворение, поспешно раскланялась и покинула светскую львицу, лишь только на горизонте замаячил силуэт Славика.

IV. Коммунистка

   Следующей дачницей оказалась фанатичная коммунистка-пенсионерка союзного значения Нина Ивановна, участница войны, лет восьмидесяти.
   Она некогда была депутатом городской думы и сотрудничала в газете "Правда", о чём с гордостью тотчас сообщила Вике. Та, в свою очередь, поинтересовалась:
   - Ваше лицо мне знакомо. Раз вы сотрудничали в "Правде", мы, видимо, встречались в издательстве "Правда"? Я бывала часто в "Крокодиле", где печатались мои карикатуры?
   - Но они находятся в разных зданиях. Может быть, вы встречали меня в Доме журналистов? Я член Российского Союза журналистов. А вы?
   - Как и вы, Российского, под председательством Богданова. Но, кажется, есть ещё альтернативный Союз Александра Любимова?
- Да, но там одни капиталисты и бизнесмены, и часы их сочтены, - ответила Нина Ивановна, с возмущением и продолжила. - Партия коммунистов победит, а Ампилов будет президентом России! Мы, коммунисты, верим, что столетие Октябрьской революции встретим при Коммунизме!
   Вика тут же машинально отметила несоответствие внешности словам собеседницы. Нина Ивановна была в розовой шёлковой кофточке с белым кружевным воротничком, с орденскими ленточками на ней, в длинной коричневой модной юбке. Пышные седые волосы были коротко подстрижены, брови и губы подкрашены, на ногах босоножки на каблуках и капроновые чулки.
   Она, оказывается, собиралась в гости в Москву. Отчаянная худоба тельца, бледное лицо, крупный хищный нос на морщинистом лице и манера непрерывно ходить взад-вперёд, сильно наклонившись и заложив руки за спину, делали её похожей на мудрую ворону.
   В комнатке была аскетичная обстановка: железная кровать, тумбочка, на которой стояло зеркало, букет полевых ромашек и, постоянно включённый, трёхпрограммный приёмник, как во время войны, который работал с 6 утра до 12 ночи, круглый стол и два стула. На стене под стеклом висела репродукция картины "Ленин и Сталин в Горках". Кровать отгораживал от входа громоздкий допотопный гардероб с мутным зеркалом.
   Нина Ивановна была активным членом партии Ампилова "Трудовая Россия", отколовшейся от коммунистической, и, в отличие от нее, более радикальной и агрессивной. Существовала и националистическая молодёжная партия Лимонова. Каждая из них издавала свою газету. При имени Зюганова Нина Ивановна закипала, как электрический чайник:
   - Зюганов - предатель! Его партию содержит еврей-олигарх Березовский и хочет его руками сбросить президента Путина и управлять страной! А виноваты во всём только жиды, которые развалили Советский Союз и распродали Россию! Это: Зюганов с Горбачёвым и Ельциным, Лужков, Гайдар с Чубайсом! У них всех израильское гражданство, как и у "сына юриста Жириновского!" Даже Иисус Христос и Богоматерь – евреи, и им русские молятся! А Библия написана на еврейском языке, а Иисуса, как еврея, обрезали!
   Вика остановила нервную тираду вопросом:
   - А как вы относитесь к нацизму? К Гитлеру? К его теории о высшей господствующей арийской расе? Пленных славян он превращал в рабов! А к нашим нацистам-черносотенцам и бритоголовым скинхедам? К лимоновцам? Это вам ничего не напоминает? Не пугает?
   - Фашисты - наши захватчики! Агрессоры! Теория Гитлера не совместима с коммунистической! Это наши ярые антиподы, без сомнения!
   - Но он тоже считал во всём виновными ЕВРЕЕВ и УНИЧТОЖИЛ их ШЕСТЬ МИЛЛИОНОВ! Видимо, он не считал их низшей расой, а равной, или более высокой? И боялся конкуренции? Как и коммунисты?
   На это Нина Ивановна не нашлась, что ответить...
   Вика слышала подобные речи на Манежной площади у Думы. Там друг-против друга обычно стояли коммунисты и демократы, разделяемые многочисленной милицией, как на футболе фанаты разных команд - СПС под белыми, а коммунисты - под красными знамёнами, с портретами Ленина и Сталина.
   Этим орущим агрессивным старикам коммунистам достойно отвечала профессиональная революционерка Новодворская. Для коммунистов время как бы остановилось 50 лет тому назад, хотя теперь школьники младших классов не знают, кем были Ленин и Сталин!
   Вика состояла в партии Гайдара с самого её образования. Она активно участвовала во всех мероприятиях новых демократов ещё со времён гонений на Ельцина, на юристов Гдляна и Иванова. Тогда был создан комитет по их защите молодым политиком Станкевичем.
   С тех пор фотография идущего по Кремлю Ельцина с букетом белых роз, подаренная в редакции, висит в её комнате. Для Вики он был не только первый Президент Свободной России, а ещё красивый настоящий русский человек! Вика помнила многотысячные демонстрации у Белого Дома и на Манежной площади, скандирующие с энтузиазмом:
   - Ельцин! Ельцин! Ельцин!
  "Прошло время, - думала Вика, - когда государством управляли малограмотные ткачихи и железнодорожники, и старики-маразматики. Настала эпоха молодых высокообразованных прагматиков, знающих свою историю и терпимых к уходящему поколению, которому вернули Советский флаг и гимн, и оставили в мавзолее в покое мумию Ленина".
   Вике не раз приходилось присутствовать в Доме журналистов на презентациях книг о Сталине, где он превозносится журналистами-коммунистами как "Гений и величайший в мире полководец"!
   "Это их право. С каждым годом их становится всё меньше и меньше по естественной причине их ухода в мир иной", - думала Вика, не вслушиваясь в дальнейшие резоны Нины Ивановны и, как только в окне появилась голова Славика, моментально распрощалась с разгоряченной Ниной Ивановной и поспешила вон. В голове остался тяжёлый осадок от голоса заслуженной коммунистки.

*  *  *

<<<  НАЗАД:  Глава 3       ДАЛЬШЕ:  Окончание  Главы 4.   >>>

На 1 страницу повести